Он приоткрыл глаза, почувствовал подступающий кашель от холодного воздуха, и стал Вееной. Веена кашлянула, плеснула ладонью по цветущей воде и уставилась в кусок ночного неба между ветвями. На болоте было спокойно. Особенно первое время после пробуждения. Пока не наваливалась тяжесть, тащащая вниз и не приходилось подниматься и брести куда-то, по колено утопая в тепле и покрываясь мурашками выше.
Тяжесть наваливалась стремительно, душа воспоминаниями, но теперь Веена задыхалась физически, так как сразу вспомнила и поняла, что говорила во сне и что говорила - "Вадим". Может, не то было имя, может, вообще приснился кто случайно, но она уже села, оказавшись в болоте по шею, и закричала, пока не забыла: "Вадим!". Сбрасывая с себя остатки сна, борясь с привычкой сны удерживать, сбрасывая лихорадочно с волос, груди и плеч тину, она поспешила, цепляясь за тонкие стволы. Она искала, где деревья толще, растут гуще и шумят от ветра. Он был как-то связан с этим шумом.
Полоса густого леса виднелась не так далеко. Тина сползла до ступней и оставляла за Вееной зелёный след. Она сделала только несколько шагов в чащу, и ветер поднялся отовсюду. Вмиг заледенело всё тело. Она побежала.
Зная, что бежит не бесцельно, она не останавливалась и не чувствовала холода. Он был где-то здесь, среди этого шума, всё правильно; скоро она найдёт.
Молния ударила в дерево прямо перед ней. Веена замерла на несколько секунд, не отрывая взгляда от огня, и этого хватило, чтобы в горле встал ком. Она не знала имени, только предполагала. Только помнила, что уже звала его, когда его не было рядом, что он ей снился только что, что, когда он был рядом, она точно где-то жила, на кого-то сердилась и запускала воздушного змея.
Имя теряло краски, деревья шумели тише, успокаивающе. Она уже не помнила цвет змея и цвет неба и пыталась удержать хотя бы форму картинки в голове.
Нужно было найти дорогу.
На тропинки она вышла быстро, каждый перекрёсток казался ей знакомым. Одна дорога вывела её в поле - Веена повернула назад. Другая ветвилась ещё раз, вела в тупик, к ручью и снова ветвилась, к кострищу и свалке, к озеру, где Веена постояла пару минут, и мимо озера, и дальше, сквозь траву высокую-высокую и густую-густую, и тут стало понятно, что она на верном пути.
Затерянная тропа расходилась ещё пару раз, но ни разу Веена больше не сомневалась. Она шла долго. Ветер совсем стих, и очень громко трещали кузнечики. Ночью она не была здесь ещё ни разу.
Когда пришлось лезть на холм, она поняла - вот ещё чуть-чуть. Взбираясь по камням, она уже слышала шум. Мысленно она бежала.
Руки скользнули по мокрому, она подтянулась, шум обрушился, не оставив места другим звукам, Веена увидела водопад.
По другую сторону, метрах в трёх, была видна сидящая на камнях фигура. Затуманившимся взором Веена выцепила в потоке тёмные пятна немного выступающих камней и перестала дышать. Времени до следующего вдоха хватило на переправу, а потом её схватили за скользкий от болотной жижи шиворот рубашки, приложили затылком о камни и что-то кричали в лицо.
= ...титься до моста?! Совсем последние мозги растерял в своей Москве?! Почему вообще ты не сказал мне, что приедешь? Что случилось?
- Вернулся я.
Она помолчала.
- Тебя отчислили? За один месяц?
- Не. Ушёл.
Через мост и тайную тропу, в хвост за Адой, он идёт спать к ней домой - у него все спят, а у неё все уехали.